«Современные «экопродукты» — рекламный ход, чтобы поднять цену»

Заслуженный агроном РСФСР, почётный гражданин Белгородской области… И ещё много разных званий и наград, которым посвящена отдельная статья на сайте не абы где — Министерства сельского хозяйства России. Статья, конечно, не о регалиях и медалях — о человеке. Имя Николая Романовича Асыки для Белгородчины, как теперь модно говорить, бренд. Знак отличия. Достояние. В минувшем году Николай Романович отпраздновал юбилей — 95 лет. Он из тех штучных, уникальных людей, чья судьба — вселенная и продолжение судьбы Родины. Это не высокие слова. Исследования Асыки в земледелии стали агрореволюцией в масштабах страны — во многом благодаря им Россия сейчас в прямом смысле кормится.

«Курская битва началась на моих глазах»

Родился будущий заслуженный агроном в 1929 году в селе Большая Халань Корочанского района, а вырос и учился на прохоровском хуторе Басенки.

— Меня ещё в пятом классе преподаватель ботаники назначил звеньевым ученического производственного звена, — рассказывает Николай Романович. — Учился я в Погореловской средней школе Прохоровского района — тогда он относился к Курской области, и наше производственное звено стало прообразом послевоенных ученических производственных бригад. И вот, значит, дали мне такую важную должность. Я должен был отмечать фазы роста разных культур от всходов до созревания. В то время у меня и появилась… Ещё не любовь — интерес к тому, как же получается, что мы сеем маленькое зёрнышко, а из него вырастает такое большое растение.

А потом началась война. Подростки стали основной рабочей силой в сёлах. Минимальная норма для взрослого составляла 150 трудодней, юный Колька вырабатывал их по 170 — 230. Вспоминает, как однажды вернулся домой очень уставший, ноги ватные, сердце колотится: за день в одиночку он — мальчишка — скосил 0,66 гектара, превысив норму в три раза. А вот одно из военных воскресений — Колю командировали пахать на двух бригадных лошадях.

— Отпахал я до обеда, смотрю — над Прохоровкой стая немецких бомбардировщиков сбрасывает снаряды. Я, конечно, прекращаю, уезжаю домой…

Было 5 июля 1943-го. Этот день войдёт в историю как начало великой Курской битвы.

С вопросом, на кого пойти учиться, как вы понимаете, у Коли Асыки проблем не возникло. Харьковский сельскохозяйственный институт он окончил с отличием. Училось легко: он знал землю с детства. При распределении выпускнику рекомендовали продолжить учёбу в аспирантуре, но он отказался — вернулся в родной хутор Басенки. Там находился государственный сортоиспытательный участок, куда его пригласили работать агрономом. Практику удалось получить очень хорошую,  да и авторитет за три года молодой специалист заслужил немалый. Его даже хотели назначить чиновником!

— Тогда как раз шло укрупнение колхозов. Ну, мне и предложили стать председателем объединённого колхоза. А мне 25 лет, 50 кило веса, худющий (смеётся. — Авт.). Я не согласился.

Вместо этого Николай Романович пошёл работать на машинно-тракторную станцию — МТС — главным агрономом. За три года она из отстающей стала передовой, получив Третью всесоюзную премию, а молодого Асыку наградили орденом «Знак почёта». Но ликвидировали МТС, а позже и районное управление сельского хозяйства, где Николай Романович работал уже главным агрономом. Нужно было решать, куда двигаться дальше. 1962 год, Николаю 33 года, за плечами 10 лет производственного стажа, рядом жена и дочка Наташа… А он решает поступать в аспирантуру Харьковского сельхозинститута, от которой когда-то отказался.

Сразу после учёбы Асыка пошёл на Белгородскую областную опытную станцию — проситься младшим научным сотрудником. Но его назначили сразу замдиректора по научной работе. Опытная станция была в основном агрономической: там в 1967 году Николай Романович заложил опыт по изучению севооборотов, которые считает фундаментом системы земледелия.

Дело всей жизни

Благодаря этой системе Белгородчина, как самостоятельный регион родившаяся в январе 1954-го, в рекордные сроки вырвалась в передовики по урожайности.

— Наша область образовалась из юго-восточных окраин Курской и Воронежской областей, поэтому климат здесь несколько суше, чем у соседей, — влаги меньше на 10%, — объясняет Николай Романович. — В первые пятилетки с образования Белгородской области она не отличалась от других в Центральном Черноземье. До 1965 года лидером была Воронежская область: урожай зерна там составлял 15,7 центнера на гектар, а у нас — 14,9. Но в семидестых лидерство перешло к нам.

Асыка заложил стационар по изучению севооборотов, преподавая в этой лаборатории азы земледелия начинающим агрономам. Так, благодаря применению новых технологий, повышению квалификации специалистов урожай в Белгородской области начал расти, не уступая первые места в Российской Федерации. До 1975 года под озимые вели вспашку плугом с отвалом (который оборачивал и разрыхлял пласт) каждого гектара земли.

— А я опыт заложил и показал, что под озимые пахать не надо. Просто обработать поверхность, закультивировать или задисковать,  то есть разрыхлить почву специальными дисками, чтобы насытить воздухом, влагой. И у нас в области урожай резко повысился.

В 1980-м Николай Романович разработал опыт так называемой четырёхзвенной системы основной обработки почвы под яровые культуры. Он включает в себя уборку поля (для того, чтобы следом можно было хорошо его обработать), взрыхление почвы (теми самыми дисками или культивацией), периодическое уничтожение падалицы и сорняков, и последняя тонкость — под каждую культуру землю нужно обрабатывать по-разному. Вот вам на заметку секреты стахановского урожая от живой легенды сельхознаук:

— Под зерновые, например, — до 10 сантиметров в глубину. Под кукурузу, подсолнечники, горох и сою — 15. Под сахарную свёклу и картофель — значительно глубже, на 25 — 30 сантиметров. Когда я в 1981 году сделал на эту тему доклад в Москве на Президиуме всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, нашу систему земледелия признали лучшей в стране, а меня сразу включили в члены секции земледелия, где работал до 1990-го.

«Русской деревне нужна молодёжь»

О необходимости возрождения села в России с высоких трибун говорится много. Вопрос только в том, не опоздали ли мы? Николай Романович делится мыслями, что вся его жизнь прошла в работе по повышению уровня земледелия в Белгородской области. Но будь у него ещё одна в запасе, он бы посвятил её… ни много ни мало  развитию молочно-товарных ферм. Для жителей каменных джунглей, верящих, что пакеты с молоком растут на полке супермаркета сами по себе, Асыка поясняет: такие фермы — это целые производственные комплексы, от содержания коров до переработки и реализации молока. В чём связь с будущим урожаем? По мнению Николая Романовича — самая что ни есть прямая. Одна из жемчужин для земледелия — навоз, причём именно от бурёнок. И не надо воротить носы.

— Он помогает сделать почву более плодородной, сохранить в ней полезные вещества и, что называется, оживить, — говорит Асыка. — В навозе, например, от свиней есть патогенные вредные вещества, в птичьем много антибиотиков, поэтому их нужно обеззараживать. А в коровьем  много необходимых для почвы биологических элементов, аминокислот, витаминов, регуляторов роста растений, микроорганизмов и других полезных веществ. Его можно считать лекарственным средством для нейтрализации минеральных удобрений, гербицидов и прочего, тем самым способствуя восстановлению и улучшению экосистемы.

Ещё одна выгода от молочно-товарных ферм в том, что они помогают сбалансировать севооборот. Корм для бурёнок — это многолетние и однолетние травы, бобовые, силос, сено. Такие культуры убирают рано, тем самым закладывая благодатные делянки для следующих, более поздних. Наконец, третий жирный плюс — рабочие места.

— Для спасения села они нужны в первую очередь! — восклицает Николай Романович. — Ведь смотрите: на десять коров необходим один рабочий, то есть  на ферму в 500 — 700 голов молочного скота нужно будет 50 — 70 человек — и женщин, и мужчин. С этого и начнётся возрождение жизни в деревне: семьям рабочих потребуются детские сады, школы, Дома культуры, спортивные сооружения и другие объекты социальной инфраструктуры. На мой взгляд, России сейчас остро необходимо возрождать такие молочно-товарные фермы, строить новые — независимо от форм собственности. И при этом обязательно продумать, как привлекать в деревню молодёжь. Как вариант — возродить в сельских школах ученические производственные бригады: там можно начинать готовить механизаторов, операторов для работы на фермах и других массовых профессий в селе. Для этого надо наделить их землёй, снабдить необходимой техникой, тренажёрами и оборудованием. И конечно, материально вознаграждать тех учеников, кто наверняка вернётся или останется в селе для работы, а не тем одарённым, которые обязательно уйдут в города или привлекательную заграницу.

У глобального потепления плюсы и минусы

— Николай Романович, вы так хорошо и складно рассказываете. Но… Страна стала другой. Во всех смыслах. Взять хотя бы климат. Середина зимы — а на дворе плюс и ни снежинки. Глядишь, картошка родиться перестанет, а вместо неё начнём сажать бананы. Или страсти по глобальному потеплению преувеличены?

— Для тех мест нашей страны, где климат холодный, глобальное потепление, вероятно, будет иметь положительное значение: увеличится сумма положительных температур, удлинятся сроки активной жизнедеятельности растений и, возможно, урожаи станут выше. Если говорить про нашу Белгородскую область, то что-то на его фоне стало расти лучше, что-то хуже. Это и есть те самые плюсы и минусы. Взять ту же кукурузу: раньше она у нас не всегда давала урожай, но сейчас благодаря длинной тёплой осени успевает вызревать. В противовес — за счёт жары и нехватки влаги в регионе хуже растут, например, картошка и смородина, так как являются северными культурами. Сейчас на Белгородчине стало так же жарко, как раньше было в Ростовской области, поэтому картошку к нам везут из более северных районов.

— Ох. Боюсь, скоро и сеять-то будет нечего — семена сплошь импортные, а заграница нам сейчас так себе помощник

— В Белгородской области начата важная работа по созданию селекционного центра. Селекция — нужная, перспективная и интересная работа: это не ремесло — это творчество. Селекционер — специалист высочайшего класса, должен обладать незаурядным талантом, фанатичным отношением к делу. Создание нового сорта — кропотливая, многолетняя, самоотверженная работа, которая не может быть регламентирована сроком, так как кроме напряжённого труда необходима ещё и удача. Это прежде всего престиж для науки, а вот для производства может быть ещё более важным государственное сортоиспытание. Если для создания новых сортов нужны десятилетия и удача не всегда сопутствует, то в сорто­испытании берутся десятки новых перспективных сортов. Их отбирают из разных селекционных центров и затем районируют для конкретной территории — то есть отбирают лучшие, с учётом природных и экономических условий, характерных для данной местности. Насколько я помню, раньше в Белгородской области было порядка 10 государственных сортоиспытательных участков. А на сегодня остались единицы, и те влачат жалкое существование. На мой взгляд — унизительно. Кстати, роль сорта в растениеводстве важна, но не первостепенна. Перспективный сорт может быть высокоэффективным только при правильном ведении земледелия.

Можно ли «разглядеть» ГМО?

Главный помощник Николая Романовича — дочка Наталья. Много лет она выступает в роли личного секретаря, помогая папе в работе и поддерживая в быту. Поэтому на вопросы, которые сейчас интересуют многих белгородцев, отец и дочь отвечали вместе. И первое, о чём я спросила, — пресловутые «экопродукты», которые нам норовят сплавить втридорога под байки об их «натуральности и полезности».

— Самостоятельно отличить экопродукцию на рынке и в магазине, конечно, вряд ли возможно. Да и в целом такое название — вы правы — больше похоже на рекламный ход, чтобы повысить стоимость товара. Может, даже неоправданно. В наше время нельзя вырастить абсолютно чистые продукты. Мы ведь не живём где-то в изолированной горной местности, где нет машин, никаких выхлопных газов, где земля не знала никаких человеческих вмешательств. На бытовом уровне стоит ориентироваться так: не надо гнаться за красотой, лучше взять яблоко с червоточинкой.

С другой стороны, внешний вид не всегда показатель. Однажды мы решили лично проверить очень крупную картошку, купленную у белгородских фермеров. Отнесли в лабораторию на наш Центральный рынок. Показатели оказались нормальные, хотя с виду — благодаря величине — можно было подумать, что она с нитратами. Какой совет тут можно дать? Покупать продукты у проверенных продавцов. В нашей области спокойно можно найти производителей, у которых есть прекрасные мясо, молоко и овощи. Есть фермеры, разрешающие так называемый самосбор: вы приезжаете, собираете урожай, часть выкупаете для себя по низкой цене. Эти производители, как правило, сами же своё и едят, поэтому применяют не так много химических удобрений.

— А что не так с хлебом? Многие тоскуют по тому, «из детства»...

— В советское время была очень развита система контроля, сейчас она утрачена. Роспотребнадзор пытается возрождать, но контроль всё же недостаточный. Хлеб сейчас благодаря добавкам, может, и кажется вкуснее, и пахнет вроде лучше, но это всё маркетинговый ход. Что люди охотнее покупают, то и производят.

— То есть закон спроса и предложения. Ну-ну. Поэтому и простые привычные овощи дорожают не хуже деликатесов?

— В том числе да. Раньше на овощи был гораздо меньший спрос. Если говорить в целом, то хотя бы потому, что практически все выращивали их для себя на частных участках. Сейчас этого гораздо менее развито. Огородами мало кто владеет, в деревнях много заброшенных земель, все надеются на магазины. Есть спрос — есть цена. А в 2024-м добавилось и засушливое лето и, как результат, недобор урожая овощей. Некоторые из них привозные — отсюда и наценка. Выход? Больше стимулировать местных фермеров, чтобы они выращивали то, в чём нуждаются белгородцы.