«Привет! Я Татьяна, мне 37 и я переболела COVID-19…»
…Будь я этим… активным пользователем социальных сетей, обязана была бы провозгласить там такой… как его… каминг, кажется, аут.
…Но я журналист и редактор отдела расследований газеты «МОЁ!», поэтому я здесь и сейчас с вами абсолютно серьёзна и откровенна.
Да, я теперь тоже единичка в статистике, которую вы уже почти полгода видите на лобном месте на нашем сайте «МОЁ! Online». Смешалась с безликой массой 20058 заболевших коронавирусом. Мне повезло: я во второй строке — 17991 вылечившихся. Но увы: среди моих знакомых есть те, кто растворился в самом коротком наборе цифр «233 умерли». И это лишь ОФИЦИАЛЬНАЯ статистика от чиновников на воскресенье,
11 октября. Даже по ней, вторые сутки мы переходим красную черту в «200 заболевших»: таких 203, на 10-е был 201. Десятого же — плюс семь умерших. СЕМЬ — УМЕРШИХ — ЧЕ-ЛО-ВЕК.
… Не стану говорить, как лично я к этой статистике отношусь. По последним её данным — те, что на воскресенье, одиннадцатое — за минувшие сутки в регионе все, кто болеет сейчас, пока остался жив. Вот только первое, что падает мне в новостную ленту, едва я утром открываю «Фэйсбук» — короткая ночная запись жительницы Воронежа Марии Косыревой:
«Когда отчим ближе чем отец родной, спасибо что был рядом много лет подряд.. Сегодня в 10 утра тебя не стало... Боль душит... Царство тебе небесное ...» (орфография и пунктуация сохранены — Ред.).
И отметка: «Находится с Sergey Neprokin».
«Сегодня в 10.00» — это значит, в субботу, 10-го.
… Я не знаю Марию, но я знала Сергея Непрокина. Пусть не лично — по тем же ярким, резким, дерзким, болящим за всё записям в «Фэйсбук». Да и многим из вас его имя знакомо: он называл себя «блогером и гражданским активистом», и он действительно такой. Был.
Сергей Непрокин
Автор фото: фото журналиста, размещённое Марией Косыревой в одной из воронежских групп в социальных сетях
Гражданином. Ищущим. Пытающимся совершить неподъёмное — пере-ломить систему. Кстати, написал однажды своё «МНЕНИЕ» и для нашего сайта — о повышении пенсионного возраста. Сергей был и нашим коллегой — журналистом-аналитиком.
Последние несколько недель он исчез из социальных сетей, не все знакомые знали, что с ним — только обрывки слухов: вроде, в БСМП, говорят, ковид. Уже после смерти его друзья подтвердят публично: да, сначала перенёс операцию, но слабым организмом овладел «ОН».
Реанимация. Друзья пишут: «ЕМУ» хватило пяти — ПЯТИ — дней.
Я лично и редакция «МОЁ!» скорбим вместе с твоими родными и друзьями, Сергей…
… Ну вот. Начала о статистике, а получилось о ЧЕЛОВЕКЕ. Иначе сейчас нельзя: мы должны оставаться людьми — прежде всего — среди нынешнего хаоса, паники, переходящих в оцепенение. От тотального, оглушающего непонимания, что делать — и общества, и, впечатление, будто временами и власти, так привыкшей к колыбельной о «стабильности», что теряющей навыки жить в реальности.
Сначала не замечать, затем запретить всё, расшатав и без того (слово подставьте сами) экономику, разорив не одну семью. Снова впасть в одну ей видимую «стабильность», всё разрешив. Чтобы — похоже, наконец, испугавшись — пробормотать об «удалёнке», «проверках масочного режима», «гражданах старше возраста N»…
…А народ, меж тем, от ёрнического отрицания не только масок, но и самого вируса, строительства теорий заговора, скандирует (но в интернете): «Полных карантинов!». И боюсь, через несколько недель (дней) чёрно-голубые маски повалят на площади.
Потому что задыхающиеся от ковида больницы, вереницы машин скорой помощи — не новостные басни, что кажется, ясно уже практически каждому.
…Мне, щепетильной в вопросе информации по натуре и по профессии, это подтвердил мой коллега, мой боевой товарищ — фотокорр «МОЁ!» Александр Борисович Зинченко. Мы заболели одновременно. Только он — не боюсь говорить прямо — шёл по краю. После каждого телефонного разговора с ним я плакала. Боялась его потерять. Когда поняла, что говорить он уже просто не может, перестала звонить, и всё равно — плакала.
Температура под 39, сначала пресловутая «самоизоляция», наконец, ковидный стационар БСМП на проспекте Патриотов.
«Таня, всё, всё забито, палаты, коридор, врачи и медсёстры на пределе, это кошмар, Таня».
Борисычу почти 62. Он задыхается так, что я договариваю за ним слова. КТ-2 (критическая — 4), двустороння пневмония. При выписке он узнает: у него поражена четверть лёгких, 24%. ПОСЛЕ выписки — ещё две недели больничного. Недавно вышел на работу — тень. Взял ещё две недели — отпуска.
Это фото сделал наш Александр Зинченко в начале своей болезни, в сентябре, когда его ещё привозили в БСМП на КТ из дома, по направлению поликлиники.
Очередь из машин скорой медицинской помощи
Автор фото: Александр Зинченко
Всё — правда.
… Я не политолог, не экономист, не учёный, не врач. Я человек и «гражданин». И не важен ДАЖЕ мой возраст, представляете? А кому-то, видимо, в этом вопросе, очень. И хочу, заболев, чувствовать себя в безопасности. Киснув 2,5 недели на домашнем больничном, я себя в безопасности — не чувствовала.
При том убедилась твёрдо: врачи — рядовые врачи поликлиник и больниц — в тех условиях, в которые их поставили, делают не всё. Они делают то, что дано не каждому: жертвуют собой ради других. Среди былинок той статистики их уже не одна, не две. И за то, что жива, — спасибо вам, врачи.
Согласна, поступают так не все — врачи. Потому что люди, а не бояться смерти и уметь сострадать, повторю, — это дар и труд. И мы публикуем ваши истории «ко мне врач не пришёл...», «лежу в больнице, лечения нет, никто не подходит...». Публикуем и вытаскиваем из кабинетов их, врачей, начальство, чиновников — разберитесь, заставьте. Мы пытаемся вместе с вами пробить систему, в которой звеньев гораздо больше, чем президент и министры.
…И отдельное спасибо тебе, дорогая Танечка Тельпис. Не буду сейчас подробно о своих приключениях: вы можете их прочесть в моём «ковидном дневнике» в номере газеты «МОЁ!» от 6 октября и — подробнее — в её цифровой версии «МОЁ! Плюс».
Здесь — один из главных выводов: никто не спасёт нас, кроме нас самих. Даже врачи, если НЕ БОРОТЬСЯ.
Пожалуй, вот… Тест на ковид я сдавала платно, в Центре гигиены и эпидемиологии на улице Космонавтов. 1605 рублей — дешевле, чем в районных поликлиниках. В Центре главная вирусологическая лаборатория: там исследуют мазки на коронавирус, стекающиеся из всех региональных поликлиник.
«Там точно серьёзно и ответственно», — уверена была Таня.
Сдавала в пятницу. «Если положительный, вам прямо вечером сегодня позвонят. Или завтра — уж точно, ну и что, если суббота? А нормально — в понедельник сами заберёте результат, если нужен», — утешала Таню тётенька-администратор на входе в государственное учреждение чрезвычайной важности.
В пятницу вечером Тане не позвонили, и в субботу, и в понедельник утром. А у неё нет обоняния и вкуса, температура, пусть и 37.2, щекочет кашель, голова — чугун, в глазах — тоска, под ложечкой — комочек страха.
В понедельник утром на «горячей линии» областного Управления Роспотребнадзора усталая тётенька-администратор отбивалась от назойливой Тани, пока, наконец, не сказала прямо: «Надевайте маску, приезжайте сами…».
Бумажку «обнаружен коронавирус» Тане вручила тётенька-администратор на входе в Центр гигиены и эпидемиологии («Ну что — болезнь у вас!»).
Результат теста Татьяны Тельпис на коронавирус
Автор фото: из Дневника больного коронавирусом (часть I)
… Ну спасибо, ну счастье-то…
… Вы понимаете? ОПОВЕЩАТЬ МОЮ ПЕРСОНУ, что она — источник смертельной заразы, В ПЛАНЫ «чрезвычайного учреждения» НЕ ВХОДИЛО.
Это раз. Два. За все 2,5 недели больничного участковый врач НИ РАЗУ НЕ ПОЗВОНИЛ Тане спросить: «Чувствуете себя — как?». Моё счастье, серьёзных ухудшений не было. На мои звонки она не реагировала. Но я нашла способ, всё же справляться у доктора, что делать с лекарствами — какие пить дальше, какие хватит: СМС. Отвечала — спасибо.
То, что на осмотр (во вторник, на следующий день, как я доложила поликлинику «ну болезнь у меня») она пришла ко мне БЕЗ МАСКИ, уже не выделяю. Доктор смотрела на меня с печальной улыбкой: «Я уже переболела. При мне тоже можете не надевать… Много вас сейчас. Кошмар. На вызовах до половины десятого вечера».
Я натянула тогда свою тряпочку выше, до рези в краешках глаз.
Три. Список лекарств доктор прописала мне на крохотном блокнотном листике. Не забыв антибиотик. Уже после её ухода перепуганная Таня поняла, чего же тут не хватает. Рецепт на антибиотики — это ЗАКОН. «Успокойся», — простонала Таня. — «Будто ты не знаешь, где у нас ныне «закон»…»
Список лекарств
Автор: из Дневника больного коронавирусом (
часть II)
Четыре. Больничный врач закрыл мне БЕЗ ОСМОТРА, БЕЗ советов по реабилитации. Вручила листы в коридоре: «Поздравляю, до свидания». К тому времени у неё в кабинете кто-то уж минут 20 кашлял то басом, то баритоном, вокруг меня над масками светилось с десяток пар мрачных глаз, и я даже обрадовалась. Хотя советы нужны очень.
… Но — повторяю — именно врачам (и этому доктору лично) — я говорю: «Спасибо». Они вместе со мной — в ловушке системы.
То, что в аптеке моему гонцу с продуктово-лекарственной корзиной без вопросов продали антибиотик БЕЗ РЕЦЕПТА (нарушая, напомню, закон), вы, конечно, поняли сами.
Меня действительно, до мурашек по коже, испугало другое: когда знакомый предложил с ходу: «Говорите номер карты — скину, сколько смогу, на новое лекарство от ковида!»
Это то, что по 12 тысяч. От которого, судя по мнениям некоторых медиков, можешь помереть быстрее, чем от ковида, и которое выбросили на аптечные прилавки, точно элитную колбасу.
… Но я победила. Свой страх, ковид, а чтобы победить и выжить — боролась. Звонила, дёргала, требовала, возмущалась — без фанатизма и писем президенту, оставаясь че-ло-ве-ком.
Каждому из нас пора успокоиться и осознать факт: никто нас не спасёт, кроме нас самих. Меня не надо заставлять: я надеваю маску в магазинах и аптеках и маршрутках. И когда вчера на входе в один большой торговый центр охранники разворачивали тех, кто без масок, а народ прорывал кордоны — и эти, «старше N», и маман наперевес с колясками — мне хотелось бросить авоськи и помочь охранникам.
Редакция «МОЁ!» без чьих-то «рекомендаций» разрешает уходить на удалёнку, если кто-то из сотрудников попросит. Летом, когда Воронеж уже вздымало на ковидную дыбу, на работу/ с работы нас возили редакционные водители.
Да, в каждой организации по-разному, но надо искать компромиссы и выходы. Завод остановиться не может. Только даже на заводах сейчас есть те, кто не нарушит в его механизме ни винтика, если будет «отбивать» свою работу по клавишам домашнего, а не заводского компьютера. У нас же, вроде, «технологии выше некуда».
… И много другого, элементарного, РАЗУМНОГО, каждый из нас сейчас может — ОБЯЗАН — делать САМ.
… Берегите себя. Жду в комментариях ваши истории болезни и борьбы и – главное — вопросы — которые обязательно передам в Облздрав, ответы вы сможете найти в «МОЁ!». И, конечно, жду в комментариях самих медработников. Которые не побояться сказать открыто и прямо о своей боли, дать разумные советы, предложить свои пути выхода и спасения. А мой подробный «ковидный дневник» можно прочитать здесь, в «МОЁ! Плюс».
0
792
Читать все комментарии